Бывший полузащитник «Сатурна», «Москвы» и «Рубина» Петр Быстров в эксклюзивном интервью «Бомбардиру» открыл новые подробности своей ужасной травмы, полученной в Казани, а также поделился подробностями в истории с переходом из «Динамо» в стан «инопланетян».
Конец карьеры, Эмираты, бизнес
– В 2013 году у вас закончился контракт с казанским «Рубином», и вы резко пропали из поля зрения. Что произошло?
– Агент пытался меня трудоустроить. Я ему озвучил свои пожелания, хотел попробовать свои силы за границей: в Австрии, Швейцарии, Чехии, Бельгии, ОАЭ. Однако осознавал, что в 33 года ждать предложений от топовых клубов стран не стоит, даже несмотря на то, что деньги не играли большой роли. Но достойных предложений не поступило.
– Долго ли занимались поисками? Многие годами ведь не заканчивают карьеру, надеясь хоть где-то еще поиграть.
– Этим вопросом занимался агент. Был в мае 2014 года вариант поехать в Эмираты, но там тоже в итоге что-то не сложилось, и вариант отпал. Может, если бы я сам занимался трудоустройством, то все бы сложилось иначе (смеется).
– Чем сейчас занимаетесь?
– Бизнесом. Может быть, когда-нибудь вернусь в спорт, но уже в новом качестве.
– В 2009 году вы заявляли, что в бизнесе точно не окажетесь – не ваше это.
– Если бы были предложения поработать функционером или тренером в каком-то клубе, то я рассмотрел бы их. А пока я в бизнесе осваиваю новые для себя сферы, не люблю стоять на месте.
– «Рубин» не планировал оставить вас в клубе?
– Никаких предложений мне не поступало. Значит, не планировал.
– Почему не стали организовывать прощальный матч? Сейчас это в тренде.
– Я не люблю всех этих вещей, поэтому решил обойтись без такого мероприятия. Не рассматривал даже такой идеи. Не в моем характере это все.
– С футболом не завязали? Где-то слышал, что вы за ветеранов «Сатурна» поигрываете.
– Нет, ничего такого. Систематически играю с другими ребятами в Лужниках, но вот чтобы за ветеранов какого-то клуба – этого нет.
Пик карьеры – в «Сатурне»
– У вас была очень насыщенная карьера, в которой оказались ряд московских клубов, а также казанский «Рубин» и нижегородский «Локомотив». Что-то можно было сделать лучше, или вы полностью довольны теми годами, что прошли у вас в футболе?
– В целом доволен. Кроме моего заключительно отрезка в казанском «Рубине». Все-таки я туда приходил с другими задачами, желаниями, целями. Если посмотреть на мою карьеру, то я во всех командах играл достаточно значимую роль, где-то капитанил. И, соответственно, в Казань я перебирался с такими же амбициями, для меня это был новый вызов, хотелось поиграть в Лиге чемпионов. Эта серьезная травма в 2009 году в корне все поменяла. Карьера сразу пошла вниз, начал получать очень мало времени на поле. Именно такая слабая статистика в Казани, вероятно, послужила тем импульсом, чтобы я так быстро завершил спортивную карьеру.
– Какой-то из клубов с особой теплотой вспоминаете? В той же «Москве», на мой взгляд, была очень хорошая атмосфера.
– Я сейчас в голове перелистываю всю свою карьеру. «Сатурн», «Динамо», «Москва»… В составе «горожан» была самая теплая атмосфера. Да, везде было хорошо, но «Москву» хотелось бы отметить отдельно. И в «Рубине» была своя «семейная» атмосфера – собирались семьями часто, это сближало.
– Можно ли сказать, что расцвет вашей карьеры пришелся на «Сатурн»? Вас ведь как раз из Раменского позвали в сборную.
– Да, можно так сказать, ведь для любого спортсмена вызов в национальную команду – это пик профессиональной карьеры. У меня был расцвет по возрасту, по игре.
– Вы, кстати, в тот же «Сатурн» перебрались из «Динамо» с большим скандалом. Что же там в итоге произошло?
– Это когда меня назвали рвачом (смеется)?
– Ну да.
– Необъективные люди на тот момент работали в руководстве «Динамо», они не выполняли условий подписанного контракта, наших договоренностей, а также старались всячески перекинуть свою вину на кого-то другого. Не могут же они сказать, что они неправы и не платят мне зарплату, которая полагается по соглашению. А многие ведь не знают реального положения дел и реагируют лишь на тот вброс, который был сделан клубом или неким руководителем. Ты пригласил к себе футболиста, вот и выполняй требования контракта, а уже потом требуй с него что-то. На тот момент там было все наоборот. Я просто не стал все это терпеть и пришлось уйти.
«Москва» – недоделанный проект
– Почему решились на переход в «Москву»?
– Была большая заинтересованность в лице генерального директора Юрия Белоуса, тренера Слуцкого. В команде в то время был крупный инвестор в лице «Норильского никеля», благодаря чему клуб ставил перед собой серьезные задачи. Захотелось поучаствовать в создании такого бренда, как «Москва». Плюс ребята подбирались хорошие: Сергей Семак, Эктор Бракамонте, Роман Адамов, Дмитрий Кириченко. Достаточно серьезные исполнители, которые готовы были решать высокие задачи. Поэтому я перешел в «Москву».
– Известный ресурс transfermarkt.de считает, что в «Москве» вы прибавили, ваша трансферная стоимость достигла 2 миллионов евро. Сами себя бы в какую сумму оценили?
– Я вообще не очень люблю сам себя хвалить. Когда играл в «Динамо» и был капитаном молодежки, то должен был стоить очень дорого. Меня тогда приглашали в ЦСКА и «Локомотив», был потенциальным кандидатом в национальную команду
– В сборную вы вызывались из «Сатурна», чемпионом России стали в «Рубине». Чем запомнилась «Москва»?
– Запомнилась тем, что получился недоделанный проект. Мы могли гораздо больше, все было для достижения результата. Плюс нас тренировал грамотный специалист, который сейчас уже все всем доказал и возглавляет национальную команду.
– Чего не хватило, чтобы взять медаль чемпионата? Денег, амбиций, квалифицированных игроков?
– Терпения руководства. Пригласили Блохина, мы перестали давать результат. Из-за того, что не показывали того, что от нас ждали, убрали с поста руководителя Белоуса. Пришел новый президент, подписали большое количество исполнителей, в числе которых были Самедов, Чеснаускис, Ребко, Шешуков. Нужно было время, чтобы почувствовать друг друга. Мы же выдали яркие матчи против тех же ЦСКА и «Спартака». Дальше пригласили Божовича, «Москва» пошла вверх, а затем ее расформировали. Но на тот момент я уже был игроком «Рубина».
– В «Москве» вам удалось поработать под руководством Блохина и Слуцкого. Как охарактеризуете этих специалистов?
– Они абсолютно разные. У Олега Владимировича советская школа, диктатор. Да, он нелегкий человек, но талантливый от бога. А Леонид Викторович другой формации, с иным подходом. Он может где-то пошутить, где-то приободрить. Но что касаемо работы, то отдачи требовал максимальной.
– Почему в итоге решились перебраться в Казань? Все же не так плохо складывалось в «Москве».
– «Рубин» еще летом 2008 года хотел меня забрать, но что-то не сложилось. Перебрался в Казань зимой, для меня это был новый вызов. Тем более тогда клуб из столицы Татарстана впервые выиграл золото, ему предстояло выступить в Лиге чемпионов. Мне хотелось попробовать себя на новом уровне.
– За два года до расформирования «Москвы» уже что-то говорило о том, что клуб ожидает такая концовка?
– Все финансировалось на уровне, зарплаты выдавались. Решение «Норильского никеля» было просто спонтанным, никаких предпосылок, как у многих клубов, у которых бывают задержки в три-четыре месяца, не было. Да, за год до закрытия говорили, что такой вариант возможен, но до конца никто не верил в это. Потом грянул кризис, и клуб закрылся. Эта ситуация типична для нашего футбола, к сожалению. Ведь и «Сатурн» в схожей ситуации прекратил существование.
«В реанимации мне занесли серьезную инфекцию»
– Только вы переехали в Казань – сразу стали чемпионом России. Каково это в 30 лет наконец-то взять золото?
– Чемпионство – это здорово! Я благодарен руководству команды и главному тренеру Курбану Бердыеву за то, что меня пригласили, и я был частью клуба. Признаюсь, что не ощутил до конца радости золотых медалей. Думаю, коллеги поймут, что, когда человек мало играет и становится чемпионом, то это несколько другое, чем, когда он постоянно выходит на поле. Не буду скрывать, что по жизни я перфекционист.
– В 2009 вы также получили очень серьезную травму, которая не столь характерна для футбола. Тяжело вспоминать такие моменты?
– В тот момент я чуть не умер. Никто же не знает того, что было в раздевалке команды. Я стараюсь эту травму не вспоминать, но об этом часто напоминают журналисты. Я ведь сам ничего не знаю о том, что со мной произошло, только с рассказов окружающих. Последний эпизод, которые есть в голове – подкат в своей штрафной и выбиваем мяч в центр. Потом еле встал и в каком-то непонятном состоянии пошел дальше. А оказывается, что после данного эпизода еще минут 10 игра сама шла.
– Схожие проблемы были и у других футболистов «Рубина», если не ошибаюсь.
– Да, Орехов из-за проблем со здоровьем попросил замену. Но это я уже потом узнал.
– В тот момент, мне кажется, вся страна поддерживала вас. Вы чувствовали это?
– Я тогда особо интервью и не давал по данному поводу. Сейчас вот уже прошло много времени, а я ничего так и не знаю. Надо было бы тогда собрать пресс-конференцию, на которой присутствовал бы я, врач команды и человек из реанимации, которые бы разъяснили всю ситуацию. Мне самому это было бы интересно разобраться в том, что со мной произошло и что могло бы случиться вообще. Когда уже в Москве прошел УМО, то мне сказали, что я родился в рубашке. Еще буквально 10-15 минут и меня могло было и не быть в живых. Хорошо, что врачи достаточно квалифицировано сработали.
– Были ли в тот момент мысли, что с футболом придется завязать?
– Многие коллеги потом не скрывали: думали, что я все же закончу со спортом. Мне было много противопоказано, а я не задумывался об этом. Говорили, что я в раздевалке упал на пол, у меня были сильные судороги. И главное, что никто ничего не понимает, вокруг паника. Кто-то кричал, кто-то плакал, хаос. А я «включился» только в реанимации, помню, что было плохо. Но спустя пару дней уже пришел в порядок.
– Вас вроде бы до конца года потом мучили врачи, стараясь избежать повторения ситуации.
– Да все три года контракта ко мне относились с осторожностью. Как только жара, то старались не ставить меня в состав, осторожничали.
– После вас матчи из пекла стали переносить в более щадящее время, а также ввели «водопой». Неужели нельзя было раньше этого сделать?
– Ничего вроде особо и не изменилось, кроме пауз в середине тайма, чтобы игроки попили воды. Вообще, я считаю, что перенос матча на вечер – это правильно. Комфортно не только игрокам, но и зрителям.
– Насколько тяжело вам давалось восстановление?
– У меня в один момент застыл вес, не меняясь ни на грамм. Я ел, пил, а весы показывали один и тот же результат. Месяца полтора так продолжалось. Организм, видимо, восстанавливался постепенно, заполняя все питательные вещества по своим ячейкам. Затем все нормализовалось. Я сейчас открою один секрет, мне в реанимации, когда пытались меня быстро откачать, занесли серьезную инфекцию.
– Ничего себе…
– Да, до этого я об этом никому не говорил. Поэтому мое восстановление и затянулось так надолго. Мне ведь почти химиотерапию делали, чтобы прочистить организм. Я уже понимал, что восстановлюсь не раньше октября.
– «Веселая» картина вырисовывается.
– На тот момент мне было не до веселья. Врачи и руководство клуба тогда очень сильно переживали за мое здоровье.
«Могли быть третьими, но упали еще ниже»
– В «Рубине» вы стали обладателем Кубка России и Суперкубка России. Почему клубу не удалось еще раз выиграть чемпионат?
– Хорошие в «Рубине» времена были, ведь мы всех побеждали, брали трофеи. Всегда было шикарное настроение, а болельщики нас неистово поддерживали. И состав просто мечта: Семак, Шаронов, Калешин, Ансальди, Навас, Нобоа. Потом постепенно все покинули Татарстан, развалился костяк. Пришли легионеры, которые не смогли заменить тех, кто был ранее: Мартинс, Карлос Эдуардо. Коллектив резко разделился на два лагеря. Увы, он уже был не тем, что прежде. В итоге стали третьими, хотя при удачном раскладе могли попасть и в Лигу чемпионов, а в итоге упали еще ниже.
– Если оглядываться на всю карьеру, то с каким наиболее странным легионером вы встречались? Может какую смешную историю вспомните.
– Бразилец был в «Сатурне» один, но вряд ли вы его знаете.
– В Раменское иностранцев пачками же привозили, как всех упомнить.
– Да, но тот был еще тем чудаком, но если честно, то имя его назвать не смогу. А вот в хорошем плане запомнился Бракамонте, он настоящий молодец.
– Какие планы на будущее?
– Планирую свадьбу в 2016 году, а также много новых амбициозных планов и задач. Кто знает, может будет среди них найдется место и футболу.
Томас Фибел: «Я первый представитель Гваделупы в России. И мне здесь нравится!»
Валерий Катынсус: «Лучше бы Погребняк оставался в Англии и доигрывал там»
